В огромном каменном зале стояла непривычная тишина: ни звуков отодвигаемых стульев, ни  беспорядочных быстрых шагов служанок и слуг, даже человеческий голос и смех потонули в океане немоты, а музыка барда едва ли разрушила сковавшие всех цепи молчания. Напряжение возрастало, отблески огня в зияющей подобно черной дыре пасте камина отбрасывали тени, и если бы кто-нибудь из присутствующих здесь людей бросил взгляд на своего господина, сидевшего на троне в конце зала, то нашли бы его хмурое лицо и глаза, напряжённо смотрящие на дверь. Все ждали. И все не знали, чего именно.
  Внезапно в зал ворвалась стужа: дверь распахнулась,  приглашая владычицу зиму на молчаливый пир. Конунг не шевельнулся: все вокруг застыло, все взгляды сосредоточились на человеческой  фигуре, облачённой  в доспехи. Его лицо нельзя было увидеть из-за капюшона, запорошённого снегом, теперь медленно тающим и капельками стекающий по складкам плаща. Всех охватило странное чувство: будто бы не человек пришёл, а дикий и опасный зверь.
Дойдя до подножия первой ступеньки, ведущей к трону конунга, таинственный гость остановился. Кинжал, почему то просто завёрнутый в простую кожу, шевельнулся: незнакомец приложив к сердцу правую руку, сделал лёгкий поклон вежливости и радушия.
-Что же такое случилось, что сам Гисли, волчий сын Фенрира явился сюда.
Громогласный голос конунга нарушил гнетущую атмосферу, разрушая оцепенение всех присутствующих.
Незнакомец выпрямился.
-Время пришло конунг. Рагнарек близок. Мне нужна ваша помо...
-Что? Зверь просит у человека? – перебил говорившего конунг.  Его лицо ещё больше нахмурилось, а рука с силой жала подлокотник трона. Сделав  выдох, Конунг на миг прикрыл глаза.
-Хорошо. Но взамен этого безумного альянса, я попрошу у тебя одну вещь, Гисли. И ты знаешь, что я хочу.
Воины удивлённо переглянулись между собой, не находя слов для объяснения странного желания повелителя. Сколько они помнили себя, люди никогда не помогали Рамли, разумным существа леса, где по слухам растёт ветвь с самого Священного Ясеня.
  Незнакомец, после произнесённых слов конунга, спрятал свою левую руку в складках плаща. Глаз Гарма давал ему видеть саму глубину истины, которая была проста: его путь дошёл до своего конца, как и дорога Конунга.
-Хорошо. Я отдам тебе его, но после того, как ты встанешь на защиту Священного Ясеня. Да будет богиня Вар тому свидетельницей.
  В этот же миг за стенами сверкнула молния, а затем раскатистый гром потряс стены замка Последнего Конунга.
  Люди встали на защиту древа, как и все Рамли, но никто не знал, переживёт ли он сумерки Богов.
  С кем пришлось столкнуться Конунгу и его немногочисленному войску неизвестно: только на равнине, неподалёку от замка невесть откуда взялись камни, высотою с человека и странных форм. А когда наступают сумерки, кажется, будто бы кто-то стонет от непосильных мук. Кто знает, может воины и сам Конунга стал жертвой заклятья: быть навечно замурованным в камне.